Первое следствие третьего закона Чизхолма гласит: «Даже если ваше
объяснение настолько ясно, что исключает всякое ложное толкование, всё
равно найдется человек, который поймёт вас неправильно...»
Создавая свою фонетику, А.В. Белоусов полагал, что четырёх
доказательств наличия в речевой деятельности фонетической
полифонии будет более чем достаточно (достаточно с запасом)...
Да не тут-то было! Так, в телефонной беседе видный представитель
отечественной лингвистики Л.В. Бондарко обвинила автора настоящей
монографии (ни мало, ни много) в банальной подтасовке фактов...
И даже прекрасно относящаяся к автору «Неевклидовой» фонетики
доктор филологических наук, профессор филологического факультета
Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова Н.К. Пирогова
в своём отзыве на данную работу написала: «Было бы желательно проведение
автором серии экспериментов для подтверждения как основной идеи
полифонии в русском языке, так и некоторых частных наблюдений
(слогораздела, звуковых процессов), а также более тщательное использование
фактов функциональной фонетики...» /79/.
Вполне естественно, что подобные утверждения заставили нас ещё глубже
погрузиться в море соответствующей научной литературы. К нашему
величайшему изумлению оказалось, что экспериментальные данные,
подтверждающие факты наличия явления фонетической полифонии в
речевой деятельности, в научной литературе уже давным-давно
имеются. В том числе и в публикациях самой Л.В. Бондарко (например,
10, 106 и т.п.)!!!
Подобные обстоятельства явились одной из причин написания нами второй
части «Неевклидовой» фонетики, специальный параграф в которой был
посвящён углублённому рассмотрению данной проблемы /76, 73 – 91/.
Приведённый ниже фрагмент этого параграфа является не просто
доказательством, а безапелляционной констатацией фактов наличия
фонетической полифонии в современном русском языке:
«...самое удивительное это то, что интересующее нас очень детальное
исследование речевого потока уже давно произведено и результаты его
опубликованы Н.И. Дукельским ещё в 1962 году. Вот какими фактами указанный
автор делится с широкими слоями научной общественности:
.../77, 20/» /76, 76/.
Настоящая таблица наглядно (очень наглядно) демонстрирует, что в одних
случаях длительность параллельной реализации согласного
и гласного в сочетаниях типа «твёрдый глухой взрывной согласный» + «гласный»
(последняя колонка) равна продолжительности звучания согласного
звука (предпоследняя колонка). Например, в сочетании [ТО]. В
подавляющем большинстве других случаев параллельное звучание согласного
и «последующего» гласного сопоставимо с продолжительностью звучания
согласного и варьируется в диапазонах 10 – 15 – 20 мсек.
Исходя из имеющихся данных, мы задаёмся естественным вопросом: а какие
же выводы из полученных Н.И. Дукельским экспериментальных данных
делают те теоретики, которые не занимается вышеупомянутой подтасовкой
фактов?
Традиционная теоретическая лингвистика нам даёт однозначный ответ по
этому поводу: в современном языкознании прочно укоренились суждения
и умозаключения совершенно противоположные тому, что имеет место в
действительности! К примеру, у И.П. Распопова (1986) находим: «И звук,
и слог суть отрезки, сегменты речевого потока: они располагаются в речи
один за другим. Их особенность состоит в том, что нельзя одномоментно
произнести два звука» /44, 42/.
Иными словами всё изложенное в настоящем параграфе является яркой
иллюстрацией Закона выбора абсурда, который гласит: «Из
двух противоборствующих концепций официальная наука, как правило,
выбирает наиболее абсурдную» /78/.
А так как традиционная фонетика не делает из имеющих место фактов
абсолютно никаких выводов, этим процессом вынуждена заняться
нетрадиционная фонетика («Неевклидова» фонетика).
