Читаю как-то недавно очередной номер газеты «Аргументы и факты» и
вижу на последней странице прелюбопытное объявление: некто Белоусов А.В. из Тулы предлагает
желающим свою книгу под довольно странным, необычным таким названием –
«Неевклидова»
фонетика». Да еще приписка своеобразная: «Рэкетиров прошу
не беспокоиться: объем тиража 60 экземпляров». Да, любителям легкой
наживы и впрямь не о чем беспокоиться: на таком тираже автор не только
не разбогатеет, а еще и сам внакладе останется. Выходит, не рассчитывал
на прибыль в наше столь практичное время, когда писал, а потом издавал
за свой счет книгу.
А все-таки кто же это такой, живущий в Туле Белоусов? Хорошо знаю
одного, не раз готовил к печати его статьи в «Коммунаре», раза два
публиковал сказы о тульских мастерах. И инициалы сходятся, да только
тот Белоусов к филологической науке вроде бы никакого отношения не
имеет, преподает в Тульской областной музыкальной школе по классу
баяна. Выходит, другой, фамилия-то вовсе не редкая.
А тут вдруг приходит ко мне с очередной своей статьей сам Белоусов.
Разговорились. Спрашиваю его:
– Александр Васильевич, не видели объявление интересное в «Аргументах
и фактах»?
– Как же не видел, если я сам и давал его в газету?
– Так выходит, вы и автор этой самой «Неевклидовой...»?
– Выходит... – и подает мне книжицу в полтораста страниц со своей
фамилией на обложке. А у меня – сразу несколько вопросов, не знаю,
какой вперед задать.
– А с чего это вы, музыкант, вдруг за лингвистику взялись! Не потому
ли, что и человеческая речь, и музыка основаны на звуках! Кстати, на
некоторых страницах вашей книги я вижу ноты. Это не случайно?
– Конечно, не случайно. Действительно, и нашу речь, и музыку объединяют
звуки. Но заниматься языкознанием
поначалу не думал. Учился в обычной школе и в музыкальной, потом
окончил Тульское музыкальное училище, довольно давно уже преподаю.
Поступить в консерваторию не удалось, а учиться дальше хотелось. Так
стал студентом-заочником нашего пединститута, три года назад получил
диплом. Когда стал учиться на филологическом факультете, очень
заинтересовался звуковым строем языка. Увидел,
что в фонетике много проблем, решать которые можно, используя знания
чисто музыкальных дисциплин (оттого-то у меня в книжке нотные
примеры и приведены). На старших курсах занялся научной работой,
выступал с докладами на студенческих конференциях. Очень помогали
мне и как бы подталкивали к действию, к поиску мой научный руководитель
профессор Константин Павлович Орлов и доцент
Дмитрий
Дмитриевич Беляев. Постепенно мои наблюдения, выводы
собрались сперва в дипломную работу, затем в книжку...
– Которую надо было издать, а негде.
– Верно. Какое издательство возьмется за выпуск книги никому не известного
автора, вчерашнего студента, да еще сугубо научной, теоретической,
рассчитанной на довольно узкий круг специалистов? Но теперь появилась
возможность издавать за свой счет, и я ею воспользовался. Спасибо
Тульскому полиграфическому производственному объединению
управления по печати и массовой информации. Как видите, книжица
вышла в свет.
– Но что всё-таки за странное название у нее...
– Это образное сравнение фонетики с геометрией. Можно сказать проще
– «Нетрадиционная фонетика». Основоположники «неевклидовости»
Н.И. Лобачевский и Я. Больяй сделали две величайшие вещи. Во-первых,
обогатили существовавшую до них геометрию, а во-вторых, и это, пожалуй,
главное, они сделали настоящую революцию в человеческом мышлении, на практике научив нас
подвергать сомнению общепринятые и, казалось бы, очевидные истины.
Примеров можно привести множество, но обратимся сразу к фонетике.
Всегда считалось, что в речевом потоке звуки речи идут
последовательно один за другим. Вся современная фонетика базируется
на постулате: нельзя одномоментно произнести два звука. А что будет,
если признать этот постулат неверным? Я попытался это сделать и пришел
к выводу, что многие звуки следуют в речевом потоке параллельно друг
другу. Таких сочетаний в языке больше пятидесяти процентов. Те
экспериментальные данные, которые были доступны мне, подтвердили
справедливость моих выводов. Мне ничего не оставалось делать, как
разделить звуки на те, которые не «пересекаются» при взаимодействии
друг с другом, и на те, которые «пересекаются». Это потребовало
теоретического переосмысления многих фонетических законов. Так
появилась «Неевклидова» фонетика.
– И каково же практическое применение результатов ваших изысканий?
Что они дадут, скажем, школьному учителю русского языка?< br>
– Сама книга учителю не
пригодится. Но сделанные в ней уточнения теории, надеюсь, в
дальнейшем отразятся и в содержании школьных учебников.
– А как ваш труд оценен учеными-лингвистами?
– На книгу ученые еще откликнуться не успели, она совсем недавно
увидела свет, а вот моя дипломная работа, тоже по фонетике, получила
очень доброжелательные отзывы. Высоко оценил ее, например,
профессор Тульского пединститута К.П. Орлов.
А заведующий кафедрой русского языка Тамбовского пединститута
В.Г. Руделев, назвав мою работу
серьезным научным исследованием и отметив ее полемический
характер по отношению к трудам некоторых достаточно маститых
ученых, выразил готовность взять меня к себе в аспирантуру.
– И вы, конечно же, с радостью согласились?
– Да нет. Во-первых, время для аспирантуры уже ушло, мне вот-вот
сорок стукнет...
– Ну, какие это для науки годы...
– Не скажите. Да и музыкальную школу бросать жаль, я так к своим
ученикам привык. Музыка все-таки для меня главное, а лингвистика,
хотя я по диплому-то специалист в ней, все вроде увлечения. Но и
бросать ее не собираюсь.
– Так вы ведь еще и в газету пишете, и литературным творчеством
занимаетесь, и музыку, кажется, сочиняете.
– Сейчас редко. Помоложе был, больше сочинял. Песни, концерт для баяна с оркестром написал,
ещё кое-что. А в прошлом году подготовил методическую разработку
по баяну для учащихся детской музыкальной школы, «От «до»
до «си» называется.
– Александр Васильевич, вот вы дали объявление в газете, и что
же, к вам пошли заявки на книгу?
– Уже около двухсот писем получил со всех концов страны, и даже
из Нью-Йорка есть одно… Так что впору хоть второе объявление
давать – с отказом. Либо заказывать дополнительный тираж. А
тамбовский ученый, профессор Владимир Георгиевич Руделев
прислал мне сборник статей под своей редакцией с надписью:
«Дорогому А.В. Белоусову – новатору и труженику в области
русской фонетики». Выходит, никак нельзя мне бросать начатое дело.
Вот ведь больше десяти лет знаком с этим человеком, а оказывается,
по-настоящему его не знал. Хорошо, что попало на; глаза коротенькое
газетное объявление. И трудно сказать, где у него увлечение, а где –
профессия.
/Коротков Э.Такая странная фонетика
// Газета «Коммунар». – Тула, 7 ноября 1991. – С. 3/
