Вернёмся, однако, к инструментальной фонетике Определённый интерес
для нас представляет следующее разъяснение М.В. Панова: «В
зависимости от согласного окружения меняется движение интонации
внутри гласного. С помощью аппаратов было изучено произношение
гласных в односложных словах (когда они произносились с интонацией
повествовательного предложения). У [а], произнесённого отдельно,
между пауз, движение тона является нисходяще-восходяще-нисходящим.
У [б] тоже тон нисходяще-восходяще-нисходящий; ожидалось бы, что
сочетание [ба] будет равно: \/\ + \/\ ; на самом деле оно равно \/\, т.е.
движение тона то же, что у [б] или [а] порознь. При этом часть этого
движения приходится на [б]: \ и часть на [а]: /\. Вместо двух
собственных интонационных движений в сочетании [ба] оба
звука получают одно общее...» /41, 54 – 55/.
И здесь в очередной раз диву даёшься состоянию дел в современной
лингвистике: с одной стороны достижения экспериментальной фонетики
позволяют выявить практически неуловимые для уха физические
характеристики звуков речи, но с другой стороны
теоретические обоснования полученных экспериментальных данных
часто вызывают долгую бурную улыбку...
Для нас даже более чем очевидно, что если бы анализируемые выше звуки
следовали бы в речевом потоке последовательно друг за другом, то они
имели бы два «собственных интонационных движения» (происходило
бы последовательное сложение характеристик фонетических единиц).
Но, так как в реальности подобного не происходит, единственным
внятным объяснением этого эффекта является то, что звуки [б] и [а] в
сочетании [ба] артикулируются одновременно. Данные фонетические
единицы образуют полифонический звуковой
комплекс, в котором «оба звука получают
одно общее» интонационное движение (при этом имеет место вовсе
не последовательное сложение по горизонтали, а совмещение данных
единиц по вертикали). Естественно, что при этом часть интонационного
движения приходится на фазу совместного произнесения согласного
и гласного, а часть – на гласный, который продолжает звучать после
устранения полифонического компонента. Это и будет четвёртым
доказательством наличия фонетической полифонии в речевой деятельности.
Все вышеизложенные доказательства очень наглядно демонстрируют,
что сочетание «согласный + гласный» является не линейным, а
полифоническим образованием.
Существуют и иные данные, которые свидетельствуют о наличии в речевой
деятельности явления, которое мы именуем фонетической полифонией.
Некоторые из них будут подробно рассмотрены далее в процессе
изложения темы.
Однако выводов из всего изложенного теоретическая лингвистика не то
чтобы не делает, а делает их совершенно противоположными тому, что
имеет место в реальности. Полное недоумение вызывает тот факт, что
вопреки существующим (в том числе и в виде публикаций)
экспериментальным данным вся современная фонетика базируется на
постулате, который в формулировке И.П. Распопова имеет следующий
вид: «И звук, и слог суть отрезки, сегменты речевого потока: они
располагаются в речи один за другим. Их особенность состоит в том,
что нельзя одномоментно произнести два звука» /44, 42/.
Признание же тех фактов, которые дружно игнорируются современной
наукой, требует создания принципиально иной фонетики.
