Одной из самых загадочных единиц современного языкознания является
фонема.
На протяжении не одного столетие выдающиеся учёные-языковеды (молодые
гении и аксакалы науки) пытались выяснить, что же это такое? Однако,
несмотря на оптимизм многочисленных публикаций, никакой ясности в
фундаментальной науке по этой проблеме в обозримом будущем, как нам
представляется, пока даже не предвидится!
Более того. Каждая новая публикация по фонологии вместо того, чтобы
устранить противоречивость теории в данном вопросе, лишь делает её всё
более и более запутанной. Теоретическая неопределённость,
сложившаяся вокруг фонемы, стопроцентно подтверждает
справедливость Шестого закона Паркинсона, который гласит: «Прогресс
науки обратно пропорционален числу выходящих журналов...», а также –
теории Эддингтона, которая имеет следующую формулировку: «Число
гипотез, объясняющих данное явление, обратно пропорционально объему
знаний о нем...»
Для автора настоящей работы очевидно, что дальнейшее углубление в эту
бездонную сферу будет ни чем иным, как уходом в сторону от генеральной
линии нашего фонетического расследования. Поэтому нам хотелось бы
применить «соломоново решение», то есть уйти в сторону от проблем,
связанных с так называемой фонемой... В дальнейшем мы постараемся
по мере возможности обходить те подводные камни и острые углы, которые
заложила фонология в основание современного языкознания... (Всех тех, кого
волнует выяснение сути понятия фонема, мы отсылает к монографии А.В. Белоусова
«Основы
единой теории мышления», где на протяжении практически всех
864 страниц разъясняется ущербность современных представлений об этой
заколдованной лингвистической единице...)
При всём при том считается, что в отличие от фонемы, со звуками речи дела обстоят «более
благополучно». А потому ни в экспериментальной, ни в инструментальной,
ни в теоретической, ни в прикладной фонетике, изучающей эти так
называемые звуки никаких глобальных проблем не существует!!! Однако
и подобная «теоретическая определённость», и подобная теоретическая
успокоенность – мнимая (это спокойствие страуса, спрятавшего голову в песок).
Очередная проблема современного языкознания заключается в следующем...
Существуют две классификации того, что практически все научные издания
именуют звуками речи: первая получила название акустическая классификация
звуков речи, вторая – артикуляционная классификация звуков речи.
Вместе с этим разные науки (физика, акустика, теория музыки, психология
и т.п.) выявили у звука четыре физические характеристики: частоту колебаний,
амплитуду колебаний, продолжительность колебаний во времени и наличие
вторичных колебаний основного тона... Всем названным физическим характеристикам
звука соответствуют их субъективные восприятия, которые
имеют уже совсем иные наименования: высота звука, громкость звука,
длительность звука и тембр звука. Ничего другого современная наука в
характеристике звука пока не нашла.
Всё вышеперечисленное касается науки в целом! В лингвистике же
всё обстоит странным и даже невероятно странным образом. В ней
именуется звуком то, что на самом деле звуком не является и быть совершенно
не может. Всё это относится к так называемой артикуляционной
классификации ЗВУКОВ РЕЧИ! В частности,
к характеристикам звуков речи современная фонетика относит подъём
языка, округлость губ и т.п. Однако в том числе и эти элементы артикуляции
никакого отношения к звуку не имеют!!!
Пытаемся разъяснить:
«...подъём языка не входит в структуру известных свойств звука: данное
положение артикуляционного аппарата не является ни высотой, ни
громкостью, ни тембром, ни длительностью звука!!!
Параллельно этому подъём языка не входит в структуру физических
характеристик звука: данное положение артикуляционного
аппарата не является ни частотой колебаний, ни их
амплитудой, ни вторичными колебаниями основного тона, ни
продолжительностью звучания во времени!!!
Проще говоря, любое положение артикуляционного аппарата –
ЭТО НЕ ЗВУК!» Это совсем не звук!!! /75/
Кроме того единицы порождения акустической формы речи и единицы
восприятия акустической формы речи имеют разную материальную
основу (входят в структуру абсолютно разных систем-носителей языковой
информации: в одном случае – это положения
артикуляционного аппарата, в другом – восприятия механических
колебаний окружающей среды. Вследствие этого единицы
порождения и единицы восприятия речи состоят из принципиально
разных составляющих их элементов, включая различительные признаки.
В результате этого же механизмы порождения речи принципиально
отличаются от механизмов восприятия речи: вспомним, например, о
существовании центра Брока и центра Вернике...
Любому не зомбированному авторитетными изданиями и громкими
именами человеку должно быть ясно, что если некая лингвистическая
единица ни коим образом не является звуком, то одновременно с этим
она не может быть и звуком речи!!!
В нашей концепции положения артикуляционного аппарата образуют
лингвистическую единицу, которую мы именуем кинемой.
«Кинема
– языковая единица, представляющая собой сочетание элементов, в основу
которых положены фиксированные и динамические положения (движения)
артикуляционного аппарата, и предназначенная для создания условий, в
которых осуществляются колебания окружающей среды, воспринимаемые
носителями языка как звук речи...» /75/.
Таким образом, кинема и звук речи – принципиально разные лингвистические
единицы. Однако, несмотря на вышеизложенное их принципиальное различие,
данные единицы представляют собой «неразлучную парочку», связанную импликативными
отношениями: наличие определённой кинемы ведёт к образованию
звука речи соответствующего качества. И наоборот: наличие определённого
звука речи определённого качества свидетельствует о наличии сопутствующей
данному звуку кинеме. (Ну, почти как у Маяковского: «Партия и Ленин –
близнецы-братья – кто более матери-истории ценен? мы говорим Ленин,
подразумеваем – партия, мы говорим партия – подразумеваем Ленин...»)
Отсюда, если мы ведём речь о качествах звука речи, то косвенно
подразумеваем и наличие соответствующих качеств, присущих
сопутствующей данному звуку кинеме. И наоборот: если мы ведём речь
о качествах кинемы, то косвенно подразумеваем наличие соответствующих
качеств, присущих сопутствующему ей звуку речи.
Несмотря на принципиальное различие между кинемами и звуками речи,
все они будут входить в структуру фонетических единиц.
Фонетические единицы – это обобщённое
название единиц, используемых при функционировании акустической
формы речи. Фонетические единицы имеют иерархическое строение.
В основе каждой иерархической пирамиды в каждой системе-носителе
языковой информации лежат единицы минимального членения речевого
потока. В случае порождение речи это будут кинемы. В случае
восприятия – это звуки речи.
Примечание 1. В широком смысле фонетическими
единицами являются не только кинемы и импликативные им звуки
речи, но и фонетические слоги, и фонетические слова... Однако именно
в данной работе, ведя речь о фонетических единицах (если не
будет иных уточнений), мы будем иметь в виду именно кинемы и звуки
речи.
Примечание 2. Так как кинемы и звуки речи являются
принципиально отличными друг от друга единицами, то логично было
бы для их обозначения ввести в транскрипцию и различные символы.
Однако в данной работе для обозначения и первых, и вторых мы будем
использовать традиционные квадратные скобки. Уточнение же значения
символа будет содержаться в самом тексте высказывания, например, в
артикуляционном аспекте слог [ПА] состоит из двух кинем...
Примечание 3. Позже мы будем неоднократно возвращаться к
различным аспетам роли кинем, звуков речи и фонем в языковой
системе...
