В настоящее время в официальной фонетике бытует следующее мнение
о рассматриваемом нами фонетическом процессе: В.И. Кодухов: «Ассимиляция – это уподобление соседних
звуков в каком-то компоненте артикуляции: чаще всего уподобление
согласных по звонкости-глухости и твёрдости-мягкости.
Ассимиляция бывает полной и частичной. Ассимиляция называется
полной, если оба звука становятся совершенно одинаковыми, например,
БЕСШУМНЫЙ [Ш:], СЖЕЧЬ [Ж:], ПОДТЕРЕТЬ [Т:] . Частичной (неполной)
называется ассимиляция, при которой происходит уподобление лишь в
одном компоненте артикуляции. Например, в слове ЛАВКА В
уподобляется звуку [К] только по глухости, оставаясь при этом
губно-зубным щелевым звуком» /27, 125 – 126/.
Уточнения требуют многие положения данного высказывания.
1. Из цитаты следует, что в последнем примере звуку [К]
уподобляется буква «В». Интересное теоретическое решение...
Но быть может это описка: наборщик позабыл набрать соответствующие
скобки? Однако, согласно нашим представлениям, никакого звука [В] в
слове ЛАВКА нет: ЛА[ФК]А...
2. Мы не согласны с автором высказывания и в том, что в слове ЛАВКА
между согласными [Ф] и [К] имеет место уподобление только в одном
компоненте артикуляции. Легко убедиться, что вторым компонентом
является наличие у пары совместной твёрдости: ЛА[Ф’К’]И – ЛА[ФК]А.
И в этом месте нашего фонетического детектива мы вынуждены
сделать очередное лирическое отступление. В лингвистике сложились
прелюбопытнейшие представление о процессе ассимиляции. Так,
считается, что в форме ЛА[ФК]А нет никакой ассимиляции указанных
фонетических единиц ни по веляризации,
ни по твёрдости. А вот в случае ЛА[Ф’К’]И [Ф] ассимилирует в [Ф’]
(происходит палатализация кинемы и
смягчение соответствующего ей звука речи).
Именно это смягчение классическая лингвистика и называет той самой
ассимиляцией.
Однако при подобном подходе не учитываются следующие моменты.
Во-первых, чтобы нивелировать значение доказательства, существующего
в виде аналогии (или по возможности приуменьшить его значение)
скептики придумали следующую «отмазку»: «Любая аналогия хромает...»
Наше возражение скептикам: безусловно, любая аналогия хромает, вопрос
лишь в том, в какую сторону она хромает: в сторону здравого смысла или
в сторону противоположную от него...
Итак, аналогия...
Существует куча строительного материала, состоящая из кирпичей
стандартного размера, и кирпичей, которые в полтора раза меньше
стандартных. В строительстве можно использовать кирпичи обоих видов,
но это связано с большими неудобствами в кладке. Чтобы облегчить
процесс строительства, хозяин стройки решил использовать стандартные
стройматериалы для возведения жилого дома, а нестандартные – для
строительства сараюшки. При этом и при кладке сараюшки, и при кладке
дома ему постоянно приходится уподоблять или приспособлять кирпичи
друг другу. Для этого он выбирает из кучи строительного материала
кирпичи строго определённого размера. Таким образом, сортировка и
будет тем самым «приспосабливанием» и тем самым «уподоблением»
компонентов кладки...
Теперь другая часть аналогии. Мы имеем кучу кинем (или кучу звуков
речи), которая состоит из так
называемых звонких и глухих согласных. Представим себе, что мы
занялись словотворчеством (кладкой кинем). Из многочисленных
сочетаний кинем мы выбрали следующую комбинацию: [СТ]УЛ. Нам и
в голову не пришло бы объединять [З] с последующей [Т]: [ЗТ]УЛ, так
как подобные сочетания фонетических единиц полностью запрещены
синтагматикой современного русского языка. Следовательно, глухая
согласная «требует», чтобы ей предшествовала согласная строго
определённого качества, то есть, выражаясь более наукообразным
языком, последующая глухая согласная кинема регрессивно
воздействует на предшествующую и уподобляет её в определённом
компоненте артикуляции.
Причём, если из пары смежных согласных вторая является звонкой, то
(не теоретически, а практически) в речевой деятельности могут иметь
место два варианта артикуляции: [ЗД]УЛ, [СД]УЛ,
Если же вторым членом пары является «глухая» кинема, то и
теоретически, и практически возможен только один вариант артикуляции
– с предшествующей глухой согласной, то есть в данном случае правила
синтагматики более строги, чем в предыдущем. Нам вполне очевидно,
что артикуляционными качествами, которые подвергаются сортировке,
являются не только признаки звонкость и глухость, но и признак
веляризация, который и имеет место в случае ЛА[ФК]А.
Во-вторых, современная теория считает, что в случаях типа [С] +
[П]АШЕЙ = [СП]АШЕЙ качество фонетических единиц совершенно
«не меняется», соответственно – в сочетании [СП] ничто и не
ассимилирует... Но подобное положение дел будет иметь место только
в том случае, если данную форму рассматривать исключительно
относительно самой себе, то есть не в системе функционирования языка…
Однако, если взять форму [ЗД]АШЕЙ и поменять в ней всего лишь одну
фонетическую единицу, как это сразу же приведёт к изменению качества
реализации другой единицы. Меняем [Д] на [П]. В результате подобной
операции сразу же меняется и качество реализации предшествующей
согласной: [ЗД]АШЕЙ – [СП]АШЕЙ. Таким образом, в этом случае
налицо явная >регрессивная ассимиляция фонетических
единиц! Результатом данного вида ассимиляции будет образование линейного
фонетического комплекса. Всё это остаётся справедливым
и в случаях ЛА[Ф’К’]И – ЛА[ФК]А.
В-третьих, и для реализации пары кинем ЛА[Ф’К’]И, и для реализации
сочетания кинем ЛА[ФК]А требуется общий уклад органов речи, то
есть и в первом, и во втором случае будут иметь место общие условия
артикуляции. Именно эти условия и объединяют данные фонетические
единицы в линейные фонетические комплексы.
А наличие линейного фонетического комплекса одновременно будет
свидетельствовать и о наличии соответствующего вида ассимиляции.
3. Учитывая наше возражение из пункта 2, придётся признать, что в
приведённом выше высказывании В.И. Кодухов в очередной раз не
совсем прав.
Данная им формулировка не подпадает под определение неполной
ассимиляции, так как в форме ЛАВКА нами уже выявлены не один, а
два компонента ассимиляции: 1) уподобление по глухости,
2) уподобление по веляризации (твёрдости). Кроме того, если сравнить
формы ЛАВКУ и ЛАВКА, то можно заметить, что в первом случае
между кинемами [Ф] и [К] существует артикуляционная общность по
лабиализации, а во втором случае имеется общность по отсутствию
данной дополнительной артикуляции.
Таким образом, настоящие примеры (согласно Кодухову) не
подпадают под определение полной ассимиляции, так как «оба звука»
(обе кинемы) не «становятся совершенно одинаковыми». В то же
время они уподобляются друг другу совсем не в одном компоненте
артикуляции. Что это: не совсем полная, полуполная, на три четверти
полная ассимиляция???
4. Если в русском языке существует (подчёркиваем двойной чертой)
не фрагмент ассимиляции, не элемент ассимиляции, а фонетический
процесс, именуемый ассимиляция по звонкости-глухости,
то почему же в потоке речи не может иметь место полная разновидность
данного фонетического процесса? Например, полная ассимиляция по
звонкости, полная ассимиляция по глухости, полная ассимиляция по
палатализации и т.п.??? Или: возможно ли в случае [ЗГ]АЛЕЙ ещё
большее (ещё «более полное») уподобление по звонкости??? Если в
случае [ЗГ]АЛЕЙ имеет место неполная ассимиляция по звонкости, то
в каком случае будет «ещё более полная» разновидность данного
фонетического процесса???
Учитывая всё вышеизложенное, мы предлагаем несколько иной подход
к толкованию видов ассимиляции. Согласно нашим представлениям
существует пять совершенно самостоятельных видов ассимиляции (пять
видов уподобления):
1) – ассимиляция по
веляризации-палатализации;
2) – ассимиляция по однофокусности-двухфокусности (по звонкости-глухости);
3) – ассимиляция по способу образования;
4) – ассимиляция по месту образования;
5) – ассимиляция по лабиализации-нелабиализации.
Естественно, что каждый вид ассимиляции имеет свои особенности
функционирования...
